Для ценителей стихов, как пишущих, так и читающих, современное состояние русской поэзии поистине благодатно: широко доступны как строки классических авторов, так и большое количество авторов современных; несмотря на все декларируемые кризисы, редко в какие времена выходило столько бумажных поэтических книг, к ним добавились издания и поэтические ресурсы интернета, а соцсети позволяют стихотворению, что называется, с пылу с жару попадать в руки читателей и вызывать живые отклики; правда, кто-то из критиков, брюзжа, усматривает кризис и в этом, в количестве не усматривая качество или сетуя на недостаток маяков в море изящной словесности. Я же назову это словом «изобилие», в лучшем его смысле. «Сие море великое и пространное: тамо гади ихже несть числа, животная малая с великими», – строки псалма, приходящего на ум, как раз и посвящены прославлению Творца и богатству и красоте Его творения; море шумит, играет красками, носит на себе корабли, выбрасывает жителям суши ракушки, янтарь, драгоценные диковины, море вдохновляет и зовет в путь; образ моря приводит на ум и название книги стихов «О всякой всячине, единорогах и китах» Анны Коваленко-Анциферовой – книги, которую вы сейчас держите в руках.
Море Анны – это ещё и сердце, христианские подвижники и мистики именно так рассматривали его сокровенную глубину. Изрядная часть стихов – то, что очень условно можно назвать «любовной лирикой» (о чем ещё, в самом деле, писать стихи, как не о любви?); одни считают перечисление предтеч поэта хорошим тоном, другие – плохим, и та, и другая традиция равно почтенны и укоренены в критике, но у читающих эти стихи не могут не прийти на память лучшие образцы любовных строк, созданных женщинами: Сапфо, Хуана Инес де ла Крус, Цветаева, Ахматова, Парнок, во многом – Эмили Дикинсон (разумеется, тут не строгий перечень имен, но первое, что просится на ум); начало любви и ее апофеоз – в Боге, и мне лирические образы Анны Коваленко-Анциферовой напоминают не столько душные переливы любовного томления из «Тристана и Изольды», сколько Песнь Песней – не кровяное, но библейское.
Ритм стихотворного дыхания автора – классическая просодия, регулярный стих, но стих, не втиснутый в строгие рамки размеров стихосложения; «регулярный стих свободного дыхания» – такое определение вряд ли воспримут всерьёз строгие литературоведы, но его образец – перед вами. Автор знает и любит классические стихотворные формы, читатель может указать пальцем на конкретную страницу и сказать: «Но вот же – сонет, вот – баллада», но это будет указанием скорее на птицу, готовую вольно вспорхнуть, не даться в руки, оставив по себе ощущение полета, чем на геометрически правильную птичью клетку.
Книга стихов Анны Коваленко-Анциферовой отправляется к читателю: родив ребёнка, его надо вырастить и – отправить в мир, в собственную жизнь. Мы говорили о море; есть ещё одно море – радиоэфир. Стихи в нем – музыка; даже прежде всего – музыка, мелодия, ритм, драйв, а уж во вторую очередь – о чём они и как именно написаны; композитор и исполнитель, возбуждая волны, передаёт свое вдохновение слушателю, музыка – общая их тайна и общая любовь. Если, вертя ручку настройки приемника, путешествуя в поэтическом радиоэфире среди шумов и тресков от станции к станции, вы вдруг попадёте на этот голос и воскликнете: «Вот, это – моё, это я и искал!», то и автор, и я, пишущий сейчас эти строки, будем очень рады.
Для ценителей стихов, как пишущих, так и читающих, современное состояние русской поэзии поистине благодатно: широко доступны как строки классических авторов, так и большое количество авторов современных; несмотря на все декларируемые кризисы, редко в какие времена выходило столько бумажных поэтических книг, к ним добавились издания и поэтические ресурсы интернета, а соцсети позволяют стихотворению, что называется, с пылу с жару попадать в руки читателей и вызывать живые отклики; правда, кто-то из критиков, брюзжа, усматривает кризис и в этом, в количестве не усматривая качество или сетуя на недостаток маяков в море изящной словесности. Я же назову это словом «изобилие», в лучшем его смысле. «Сие море великое и пространное: тамо гади ихже несть числа, животная малая с великими», – строки псалма, приходящего на ум, как раз и посвящены прославлению Творца и богатству и красоте Его творения; море шумит, играет красками, носит на себе корабли, выбрасывает жителям суши ракушки, янтарь, драгоценные диковины, море вдохновляет и зовёт в путь; образ моря приводит на ум и название книги стихов «О всякой всячине, единорогах и китах» Анны Коваленко-Анциферовой – книги, которую вы сейчас держите в руках.
Море Анны – это ещё и сердце, христианские подвижники и мистики именно так рассматривали его сокровенную глубину. Изрядная часть стихов – то, что очень условно можно назвать «любовной лирикой» (о чём ещё, в самом деле, писать стихи, как не о любви?); одни считают перечисление предтеч поэта хорошим тоном, другие – плохим, и та, и другая традиция равно почтенны и укоренены в критике, но у читающих эти стихи не могут не прийти на память лучшие образцы любовных строк, созданных женщинами: Сапфо, Хуана Инес де ла Крус, Цветаева, Ахматова, Парнок, во многом – Эмили Дикинсон (разумеется, тут не строгий перечень имен, но первое, что просится на ум); начало любви и её апофеоз – в Боге, и мне лирические образы Анны Коваленко-Анциферовой напоминают не столько душные переливы любовного томления из «Тристана и Изольды», сколько Песнь Песней – не кровяное, но библейское.
Ритм стихотворного дыхания автора – классическая просодия, регулярный стих, но стих, не втиснутый в строгие рамки размеров стихосложения; «регулярный стих свободного дыхания» – такое определение вряд ли воспримут всерьёз строгие литературоведы, но его образец – перед вами. Автор знает и любит классические стихотворные формы, читатель может указать пальцем на конкретную страницу и сказать: «Но вот же – сонет, вот – баллада», но это будет указанием скорее на птицу, готовую вольно вспорхнуть, не даться в руки, оставив по себе ощущение полёта, чем на геометрически правильную птичью клетку.
Книга стихов Анны Коваленко-Анциферовой отправляется к читателю: родив ребёнка, его надо вырастить и – отправить в мир, в собственную жизнь. Мы говорили о море; есть ещё одно море – радиоэфир. Стихи в нём – музыка; даже прежде всего – музыка, мелодия, ритм, драйв, а уж во вторую очередь – о чём они и как именно написаны; композитор и исполнитель, возбуждая волны, передаёт своё вдохновение слушателю, музыка – общая их тайна и общая любовь. Если, вертя ручку настройки приемника, путешествуя в поэтическом радиоэфире среди шумов и тресков от станции к станции, вы вдруг попадёте на этот голос и воскликнете: «Вот, это – моё, это я и искал!», то и автор, и я, пишущий сейчас эти строки, будем очень рады.
Священник Сергий Круглов, поэт и писатель.
@ -45,7 +45,7 @@ I
Бессоница
Мне месяц с неба светит благосклонно,
Ко мне склонились звездные Ковши,
Ко мне склонились звёздные Ковши,
Но не найти покоя для души:
Мешает утопать в дремоте сонной
Любимых муз призыв неугомонный,
@ -74,7 +74,7 @@ I
Бокалом, в эфире безмолвно витая, с радаров уйдёт.
Частицы осадка просохнут на стенках и лягут на свод.
